Marzena A. Broel-Plater — Графиня Маржена Броэль-Плятер, » Artist, Painter, Designer & Poet». Её тётушка (с разницей в два века) — графиня Констанция Мануцци. Если возлюбленная короля Джоакино выглядела как-то так, то можно понять, почему Мюрат застрял в замке Бельмонт на неделю во время наступления.
** Смею предположить – с юности, со времён пребывания в интимном окружении Императора Павла, — графиня Констацния Мануцци приобрела вкус к высшей политике.
Вкус, из-за которого её – уже много лет, — жгла злая острая жажда, томил скучный серый голод.
После гибели Павла супруги Мануцци были отторгнуты дворов в Петербурге. Александр, новый Император, тщательно избавлялся от всех, кому благоволил его отец. У которого пристрастия к людям часто были странны и неожиданны.
И и в Литве, — низведённой до уровня Виленской губернии, — Манцуци окружало вежливое отчуждение. По той же причине, но с противоположной стороны: из Петербурга Мануцци вернулись с репутацией русофилов. А виленская шляхта к российской оккупаци относилась краней болезненно; сломить сопротивление её удалось достаточно быстро, но примирить — так и не удалось никогда. Литовская шляхта, как могла, оттесняла венецианца и его волынскую супругу от властных позиций губернского уровня.
Маршалок Браславский – всё, на что предполагаемый сын короля Польши мог рассчитывать; и для его супруги великолепное палаццо в Бельмонте порой казалось заточением. Более десяти лет, до июля 1812 года.
И вот — внезапно сказка проломила каменные стены действительности. Свершилось: в распоряжении Констанции оказался самый настоящий король. Правда, этот король — сын крестьянина, но это только усиливало эффект сказочности.
И, главное, — это был сказочно могучий король. Второй по рангу (после Напоеона Великого!) военный иерарх Великой Армии. Король, у которого четыре кавалерийских корпуса, двести с лишним эскадронов, почти двадцать тысяч кавалеристов – лучших в Европе, лучших в мире.
Вряд ли графиня Констанс упустила шанс – хотя бы попробовать – пошевелить рычаги Большой истории, раз уж они были так близко.
** «Брульоны для Дюма» — этот подзаголовок я приготовил заранее: на тот случай, когда придёт время взломать периметр строго исторического расследования, попробовать вычертить зыбкие контуры гипотезы, — которая, скорее, тяготеет к жанру авантюрного романа.Мне, автору, – решительно хочется верить, что беседы короля Джоакино с Корнстанс в Бельмонте – касались не только прелестей диких лесов и чарующих болот, окружавших замок.
Шла война, и, главное, — заново расчерчивались карты Европы, да и всей планеты. Чертил на картах сам Наполеон, но и зять его. Король Обеих Сицилий, был к этому увлекательному причастен, так или иначе. Мне думается, что графиня Констанция Мануцци тоже тянулась – как могла, — к волшебным инструментам, с помощью которых создавались всё новые страны.
Тем более, что есть некоторые слабые сигналы, указующие на то, что беседы в Бельмонте – были не столь уж буколически невинны. Continue reading / Читать далее
